Четыре унции кофе - Страница 64

там

тарата-там

там там

тарата-там

тарата-тарата-тарата

там

В действительности порядок поклейки мог быть иным, но в нашем случае последняя часть – недостающий фрагмент – это бумажный прямоугольник с лицами. Финальный штрих. Разгадка. Улыбающийся Кевин Костнер и обворожительная Дайана Крюгер. Один этот кадр обошелся нам в полтора миллиона долларов. Но игра стоит свеч. Он – символ мужества, образец проницательного красавца, обеспеченного и великодушного. Она – соблазнительная красотка за тридцать, с бриллиантовой диадемой над раскованным декольте. Не пигалица, разбивающая сердца, а замужняя дама, во взгляде которой мудрость и твердость характера и светский лоск. Мы перепробовали десятки вариантов, пока возник этот. Костнера надо было брать живьем. После неудачи с «Почтальоном», когда его фильм победоносно взял три «Малины», мы рассчитывали, что претензии на гонорар станут скромнее. Но не тут-то было. Его агент не зря кушал свой хлеб, и ему было плевать на любые неудачи его звездного патрона на ниве режиссуры. Он торговал его лицом. Он знал свое дело. С Дайен оказалось еще сложнее. Со съемок в Европе она улетела в Египет, так что все пришлось организовывать на ходу. Высланная нами банда из гримера, фотографа и светотехника с оборудованием буквально шла за ней по пятам. Ее настигли глубоко в пустыне во время съемок блокбастера. В каком-то забитом фотоателье, в 100 милях от Каира, за 20 минут был сделан кадр, ожидающий стыковки с кадром Костнера. В ателье ей надели копию диадемы. Везти в Египет настоящую за три с половиной миллиона долларов никто бы не решился. Могли взбунтоваться местные племена.

Флейта первой выводит испано-арабский мотив, который будет затем повторяться бесчисленное множество раз. И в нем больше Востока, чем Испании. Витиеватая мелодия, исполненная тайн и коварства. Люди недоумевают. К чему такая нелепость? Кроме пары американских актеров, названия клуба и дурацкого вопроса «А вы приглашены?» нет никакой контактной информации, подобающей в подобных случаях. Ни номеров телефонов, ни адреса, ни сайта, на худой конец. Глупость какая-то. И зеваки расходятся, негодуя. Но подобно тому, как арабскую мелодию вслед за флейтой перенимает кларнет, а затем фагот – щиты получают нового зрителя – водителей машин. И мы уже видим первые ухмылки и первые многозначительные «ага». Это реакция посвященных. За месяц до поклейки щитов мы запустили провокацию, которую некогда применили в Чикаго. Но тогда походя, а теперь целенаправленно и масштабно.

Ничего нового мы не выдумывали. В фильме Барри Левинсона «Плутовство» есть фрагмент, когда специально подготовленные корреспонденты на брифинге в Белом доме задают вопрос, типа «А как это связано с албанскими террористами?». Мы практически сделали то же самое, но с другой аудиторией. И, разумеется, наш вопрос звучал иначе. За 750 тысяч долларов многим европейским и американским политикам, режиссерам, музыкантам и прочим публичным деятелям пришлось объясняться, что ни в каком закрытом королевском клубе они не состоят и даже никогда о таковом не слыхали. Важно было бросить первый камень. На безрыбье слухи о причастности к некоему тайному обществу породили волну статей в европейской прессе о новомассонстве. «Фигаро» разразилось разворотом о сговоре правительства с левыми, королевских банкетах, оплаченных подозрительными фондами, которые, как и следовало ожидать, в конце концов, связаны с распределением бюджетных подрядов, так что еще один «королевский клуб» это,скорее всего, «новая партитура для старой песни». «Таймс» в интервью с Джоном Чейни отозвался о «Королевском дайнинг клубе» как о проделке неких лиц, лоббирующих свои собственные интересы и пытающихся затянуть в сети хитросплетений простаков. «Бильд», «Ле Монд» и «Дэйли Телеграф» отделались заметками, призванными опровергнуть нелепые слухи и успокоить тех, кто и так не сильно беспокоился. На самом деле, они просто усилили сомнения, посеянные нами. И вот, когда общество уже начало забывать о вопросе, в самых крупных городах по всей Европе и в американских мегаполисах вдруг в одночасье появились сотни бигбордов с рекламой того самого закрытого королевского клуба, которого никогда не было и быть не могло. Вот о чем говорили многочисленные ухмылки и «ага» искушенных автомобилистов и просто прохожих. Что и следовало доказать! Как всегда, правительство нагло лжет своим гражданам, и все эти пустозвоны от политики, науки или культуры – кучка обманщиков, блюдущих собственные козырные интересы! Пресса разразилась полемикой без нашего участия и за свой собственный счет ровно в тот момент, когда главная тема перешла к волторне и гобою. После внушительной артподготовки, о масштабах которой мы и не догадывались, в ход пошла пехота. Настало время запускать ходоков. Ибо не шоферы и не простые прохожие были нашей конечной целью. Эти баннеры предназначались другим глазам. Эта музыка звучала для других ушей. Мы словно хлопнули в ладоши, чтобы привлечь внимание, а теперь настало время объяснить, зачем. В «Крестном отце», фильме, горячо любимом моим покойным дедом, есть эпизод, когда Майкл Корлеоне с родными присутствует на церемонии крещения своего ребенка. А в это время время подосланные им люди готовятся поквитаться с главами мафиозных семей. Толстяк с большой коробкой, смахивая пот, бежит вверх по ступеням. Псевдополицейский достает из холщового мешка револьвер и нагрудный знак. Некто заходит в салон, где в кресле парикмахера сидит босс. Еще двое убийц входят в подъезд дома, на верхних этажах которого в уютной спальне очередной дон развлекается с любовницей. Нет, мы не были столь кровожадны. И да, наши люди были столь же пунктуальны. И гораздо, гораздо более многочисленны.